Второе правило стрелка - Страница 89

– Детям здесь не место, шкет, – сказал он, хватая мальца за плечо.

– Убери руки, небоскреб, – не оборачиваясь, отозвался малыш, и его голос показался Гэндальфу до удивления знакомым. Он рванул мальца за плечо, разворачивая его на сто восемьдесят градусов, и чуть не ахнул от удивления.

– Мерин?

– Нет, блин, тень отца Гамлета, – ответил хоббит. – Чего так орать-то?

– Ну просто не ожидал, – смутился Гэндальф. – Ты какими судьбами здесь?

– У меня поручение от Гринписа, – сказал Мерин. – Я там у них теперь почетный гринписовец, вот меня и попросили.

– Что за поручение?

– Во-первых, найти тебя и передать тебе сообщение от местной ячейки, – сказал Мерин.

– Вижу я, как ты меня искал, – сказал Гэндальф. – Наверное, мозоли на пятках от усердия натер.

– Никогда раньше в большом городе не был, – сказал Мерин. – Ну вот и ошарашило меня малость от всего этого великолепия.

– Это ты еще в Москве не гостил, – сказал Гэндальф. – В чем суть сообщения?

– Изенгард разрушен, – сказал Мерин. – Почти весь, только башня осталась. В ходе оперативно-следственных мероприятий удалось установить, что Саруман и его сообщник по имени Грима Златоуст блокированы в башне. Опасности они более не представляют, но на всякий случай вокруг башни выставлены патрули и введен в действие план «перехват». Кстати, тебе какую-то хреновину передали.

Мерин вынул из наплечной сумки шарообразный предмет и передал его Гэндальфу. Предмет был довольно тяжелым и горячим.

– Это ж палантир! – второй раз за день ахнул Гэндальф. – Ты в него смотрел?

– Нет, – быстро сказал хоббит. – А чего мне там смотреть? Если б это «пентиум» был, а так…

– Может, и не врешь, – с сомнением сказал Гэндальф, оглядывая хоббита с головы до ног. – Иначе ты бы тут не стоял и разговоры со мной не разговаривал. Что еще тебе Гринпис поручил?

– Их лидеры, то есть теперь уже наши лидеры, обеспокоены тем, что экологическая обстановка, испорченная Мордором, расползается по всей стране, – сказал Мерин. – Есть мнение, что надо это дело прекратить, и есть мнение, что Гондор это дело прекратить не в силах. Меня попросили понаблюдать за тем, как у вас тут все пойдет, и передать сообщение.

– Сами они сюда не придут?

– Нет, у них камуфляж степной еще не разработан.

– Жаль, – сказал Гэндальф. – Лишняя помощь нам бы не повредила.

– Кстати, о боссе моем никаких известий нет?

– Ты о Фредди? Точно не знаю. Наверное, они с Сэмми уже где-то в окрестностях Мордора шарятся.

– Он вообще жив, а?

– Жив, – сказал Гэндальф. – Если бы он был мертв, Саурон получил бы кольцо. А если бы Саурон получил кольцо, то здесь, в Гондоре, об том узнали бы первыми.

– Несправедливо это, папа, – говорила Эовин Теодену. – Всем, значит, на войну можно, а мне нельзя?

– Не женское это дело, – ответил Теоден. – Да и лошадей у нас лишних нету.

– Себе ты лошадь нашел, хотя уже не мальчик, – заявила Эовин. – А ну как сразят тебя, и не окажется никого рядом, чтобы заслонить тебя от опасности?

– Значит, судьба такая, – сказал Теоден. – Смерть в бою – мечта всей моей жизни. Что толку длить годы, если ты не можешь вскочить в седло, взять в руки меч и помчаться навстречу врагу со скоростью торнадо?

– Поосторожнее с метафорами, – сказала Эовин. – Со скоростью торнадо только «порше» да «феррари» ездят, а наши лошадки – всего лишь со скоростью сквозняка.

– Я слышал, «бугатти» тоже тачка не хилая, – ввернул случайно оказавшийся поблизости Эомер.

– Значит, ты едешь на войну, папа, – продолжала Эовин, не обращая на Эомера никакого внимания. – Эомер едет на войну. Для двух чужаков вы тоже лошадей нашли. Арагорн с его спутниками вообще Тропами Мертвых отправились. А я одна должна дома сидеть и переживать за вас за всех?

– Такова женская доля, – сказал Теоден. – Закончим этот разговор, дочка. Мне еще меч почистить надо. Ржавеет он от оркской крови быстро.

– Это потому, что у орков кровь порченая, – сказал Эомер. – У меня уже два клинка ржавчина сожрала. Чисть их, не чисть, одна фигня. Все испоганили. Хоть совсем с орками не воюй, зараза.

– Мама родная! – выдохнул Денетор, увидев беснующееся под стенами города море орков. – Где же мы их всех хоронить-то будем?

– Вопрос несвоевременный, – сказал Гэндальф. – Но об этом тоже надо подумать. Похоронные команды организуем из тех, кто хуже всех проявит себя в бою. Фарамир, позаботься, чтобы эта информация дошла до солдат.

– Хорошо. – Фарамир сделал пометку у себя в блокноте. – Думаю, это заставит наших воинов проявить чудеса доблести. Орки достаточно неприятны и в живом виде, мертвые же они просто отвратительны. Что же касается слонов…

– Каких слонов? – спросил Гэндальф.

– Боевые слоны, – сказал Фарамир. – Вон там.

– Точно, – сказал Гэндальф, посмотрев в указанном направлении. – Мне показалось, что это крупные тролли, но теперь я вижу разницу. Если есть слоны, значит, есть и люди. Орки с этой скотиной не совладали бы.

– Это не люди, – сказал Фарамир. – Наемники Мордора, продавшиеся Саурону, существа с черными душами.

– Может быть, – задумчиво сказал Гэндальф, набивая свою трубку табаком и закуривая.

– Тебя что-то тревожит? – спросил Фарамир. – Ты все время смотришь на небо, а не на землю.

– Я не вижу назгулов, – сказал Гэндальф. – Но не сомневаюсь, что они примут участие в битве. Гондор – это последний оплот Средиземья. Если он падет, тьма Мордора придет в Рохан, Дольн и Шир и прочие приятные места.

– А я что-то не наблюдаю ни роханской конницы, ни твоего драгоценного короля, – сказал Денетор. – Если он не явится, его и без того смехотворные претензии на престол превратятся в пыль.